Старое вино в старых мехах — это уксус. Кислый и острый. С привкусом исходного сырья. А с уходом остроты остается один привкус. Затхлый привкус и кислятина. Как у меня на душе сейчас, после прогулки вокруг красивых старых мехов Иркутского драмтеатра имени Охлопкова.

В Иркутске идёт, не шумит второй театральный фестиваль имени Распутина. Второй! Всё типа, учтено. Всероссийский! Ух ты, красота, размах и гостеприимство. Театральный! Храм культуры и маяк для жаждущих.

Сорока на хвосте принесла весть, что будет лекция директора музея Василь Макарыча Шукшина, приехавшего с его Родины, с села Сростки Алтайского края. Ага! Хочу! Дайте две!

Лезу в инет — спектакли есть, программа на этом вся. Ищу, грущу, нахожу телефон театра, звоню. Милый дамский голос, с кем-то рядом консультируясь, дал ответ — да, в 13 часов, сегодня, в пресс-центре, возле четвертой сцены, такие чёрные окна. Ну, ясно — найдём пресс-центр у четвертой сцене, успеваю.

Без пяти минут час я у него. Красивый кованый забор, калитка на замке, вид красивый, нежилой. Вот те на. Озираюсь — всё сходится — вижу четвертую сцену, напротив, как было сказано, ремонтируемый Дом Актёра — я на месте встречи в назначенное время, за ПЯТЬ МИНУТ (это важно), до начала.

Иду к главному входу. Рамка, вестибюль в полумраке, тишина. Театр, час, что вы хотели? Огонек у кассы, надо признать, горит. Работает с 12 часов табличка. Рядом поменьше — перерыв. И ни-ко-го. Фестиваль же.

Постучал, подергал двери, почесал голову, пошел обратно, к четвертой сцене. Захожу. Рамка, но полумрак пожиже, касса повиднее. Спрашиваю про лекцию — идите к главному входу говорят.

— Я там был уже, говорю.

Голос откуда-то из коридора — идите к служебному входу. Квест развивается. Выходит девушка и активно жестикулируя показывает как обходить к служебному входу. Иду.

Вхожу во двор, поворачиваю голову и вижу — вывеска! ПРИВЕТСТВУЮ ФЕСТИВАЛЬ, БЛА-БЛА. На служебном входе, чтоб хотя бы сотрудники не забывали, что фестиваль. Деньги, отчетность, удовлетворение от проведенной работы.

Вхожу. Рамка, почти светло, никого. Иду. Голос из неоткуда- вы куда? О! Люди! А где? Мы здесь! Интрига. Вижу полуоткрытое окно за ним два милых, надо отдать должное, театр, культура, вежливых охранника.

-Я на лекцию, как туда пройти?

-Никак, она началась.

— Что делать?

— Идти откуда пришли.

Надо сказать, вежливо отправили, ну вы помните, театр, культура, форпост.

— Слушайте, я пятнадцать минут изучаю фасады и решетки вашего театра. Мне надо на лекцию.

— Идите домой, там всё равно мест нет.

— Я постою.

-Сказали же, не пустим.

О культуре мы говорим, как о становом хребте, хранителе ценностей и общем поле. За своих стоим, за Президента голосуем. А в мехах что? Уксус? Как бы чего не вышло? В театр попасть сложнее, чем в СИЗО. Если на войне врать нельзя, снаряд или есть, или нет, в оборонке уже почти нельзя, то в культуре — осваивай бюджеты, ставь галочки, держи нос по ветру, носи шарф размером с самомнение и все путём. И чё там иноагент Галкин с бедной Ивлеевой по сравнению с такими нашими попытками воевать в культурном пространстве. Сами разложимся. Кто в западную Культуру свалит, кто в восточную.

Так вежливо, культурно, красиво выдавать уксус за хорошее вино и вроде сам виноват — нашел пятую дверь с опозданием. И сам виноват, что не знаешь, что самое вкусное со служебного входа. А у нас регламент. И это, особое положение. А ценности? Ценности мы сохраним. Рамками, замками и охранниками. Всё учтено — шкафы, двери, стулья, ставки и нормочасы. У нас же театр!