С профессиональной точки зрения авиамеханика, Усов оценивает Ил-2 очень высоко.

По его мнению, на то время это был единственный самолёт, который так удачно сочетал в себе огневую мощь, неплохую маневренность и броневую защиту.

С инженерной же точки зрения самолёт этот был сделан вообще на грани таланта и гениальности. Ведь броня была несущей, а рассчитать напряжения в листе брони двойной кривизны - это в то время было очень сложно! Конечно, 20-мм снаряд броня не держала, но на рикошет уходило очень много попаданий.

Кроме того, бронекорпус и не полностью убирающиеся колёса позволяли сажать машину на брюхо. При этом, конечно, масляный радиатор сносило, но подобные повреждения можно было исправить в полевых условиях.

Двигатель свои нормативные сто моточасов отрабатывал. Но зимой были сложности с запуском: приходилось прогревать его лампами, разжижать масло бензином, подавать пары бензина через свечные гнезда. Зато, прогрев мотор, можно было лечь в ложбинку воздухозаборника поверх мотора, накрыться чехлом и несколько минут передохнуть в тепле.

Новые самолёты приходили отвратительного качества сборки. Все системы приходилось перебирать. Пневмосистема не держала воздух. Бензосистема текла, а это ведь очень пожароопасно! Внимательно проверяли стойки шасси, чтобы не было трещин на местах сварки.

Когда приходили самолёты, кроме переборки их систем делали небольшие доводки: прицельные кольца рисовали на капоте, экранировали двигатель, чтобы улучшить работу радиостанции. С дюралевыми капотами двигателей тоже была проблема. Если какой-нибудь из замочков расшатается, то капот начинал вибрировать и касаться рычагов управления двигателя, мешая его нормальной работе.

Все узлы, лонжероны, проверялись тщательно с лупой и если были даже намеки на трещину, сразу меняли консоли. Если повреждения затрагивали только конструктивные элементы, то их латали, а латку закрашивали при первой же возможности. Если говорить про окраску самолетов, то все они были выкрашены одинаково - снизу в голубой, сверху в желто-коричневый и зелёный камуфляж.

Формально в наземном экипаже самолёта числились механик, моторист и мастер по вооружению. Фактически же обслуживал самолёт один механик. Моторист числился, но в основном он ходил в караулы. Его могли перебросить с машины на машину. Оружейниками были нередко и девушки.

Были ещё и специалисты по приборному и радийному оборудованию, в каждой эскадрилье был инженер, выполнявший скорее надзорную функцию.

Стрелками же долгое время сажали кого угодно - штрафников, пехотинцев, механиков, а потом их стали готовить в специализированных школах. Но в конце войны и столкновения Ил-2 с немецкими истребителями стали очень редкими. В основном страдали от огня зениток.

Всего Усов сделал 18 боевых вылетов в качестве воздушного стрелка. Приходилось и на вынужденную садиться. В одном из вылетов зенитный снаряд пробил бензобак, и им с Солодиловым не хватило горючего дотянуть до аэродрома. Плюхнулись рядом, в подлесок, прорубив в нем солидную просеку и развесив на деревьях шланги топливной и масляной систем. Валентину Владимировичу бронедверцей, которую они никогда не закрывали, повредило ногу.

Кстати, и вторую ногу он тоже вывихивал при вынужденной посадке. Над нашей территорией, в районе Владимира Волынского, когда они с офицером связи перелетали на новый аэродром, из леса их обстреляли бандеровцы. Двигатель повредили, поэтому пришлось приткнуться в какое-то болото.

Вот тут-то ногу Усов и сломал, а лейтенант остался цел. Решили, что механик останется у машины, в болоте, а офицер пойдет за помощью. Под вечер Усов решил доковылять до деревушки, что была неподалёку, взял автомат. С собой был не только диск, но и в вещмешке россыпью много патронов.

В деревне его никто не пустил переночевать: «Уходи, убьют нас, если мы тебя пустим». Переночевал на каком-то сене, а наутро заставил парня из деревни оттащить его обратно к самолёту. Дал за это канистру бензина, чему тот был очень рад.

Трое суток ночевал у самолёта, ждал, когда за ним приедут. Почти все патроны расстрелял. Днем ничего, а ночью казалось, что к самолёту двигаются какие-то тени.

⚡Остальные истории ветеранов можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars

У тех, кто много бывал в экстремальных боевых условиях — для психики это бесследно не проходило, отмечает Валентин Владимирович.

Вот конкретный пример. В Польше они взяли в БАО (батальон аэродромного обслуживания) пару красивых девушек из репатриированных - официантками в столовою. Они сразу же выскочили замуж. Одна - за Героя Советского Союза Виктора Беликова, а вторая - за истребителя из полка, который обычно прикрывал штурмовиков.

Базировались они то на одном с ними аэродроме, то на соседних. В то время стояли на соседних. Вечером устраивали танцы. Один стрелок, сделавший к тому моменту уже под сотню вылетов, воспылал страстью к той, что сошлась с истребителем, пришёл звать её на танцы. А она как-то некорректно ему ответила. Так он и её застрелил, и сам застрелился.

Другой узнал, что - жена изменила, детей бросила матери, а сама живёт с другим мужиком. Он побежал к дежурному, достал пистолет, сказал: «Передавай привет» и застрелился.

«У людей происходила деформация психики, особенно сильно проявилось это сразу после войны. Прокатилась волна самоубийств. Война закончилась, все ждали, что сейчас-то мы и заживем! А ничего особенно не изменилось…»

Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком