В майские дни 1943 года оперативно-стратегическая обстановка свидетельствовала – вермахт готовит новое наступление на оборону советских войск. Но где и как это произойдёт могла прояснить только разведка. Сталин потребовал от Абакумова, Меркулова и Судоплатова добиться получения достоверных сведений. А также организовать стратегически важные операции по дезинформации противника.

Абакумов сразу после встречи отправился на Лубянку и затребовал дела всех самых перспективных зафронтовых агентов. Из всех он выбрал «Северова» - Виктора Бутырина (у немцев – «Попов»). Только у него имелись связи, которые могли заинтересовать высшее руководство Абвера – его родственник Леонов работал в Наркомате путей сообщения рядом с Лазарем Кагановичем.

Также во время обучения в школе абвера он сумел завербовать кадрового разведчика-преподавателя – Николая Дуайт-Юрьева. У «Северова» уже были на руках материалы на десятки агентов, которые отправились шпионить и совершать диверсии в советский тыл. Виктор больше не мог ждать и упомянул о своём высокопоставленном родственнике в Наркомате путей сообщения. Немецкая разведка после этого безусловно должна была активизироваться в его отправке в Москву.

Информацию до руководителей школы довели через Дуайта. Вскоре их уже затребовали в Берлин. Там привезли в большое имение вблизи города, в котором расположилась интернациональная школа подготовки агентов и диверсантов для особых заданий.

После нескольких дней занятий Бутырин понял, что немцы ставят две основные задачи: получать секретную информацию через его родственника и ликвидировать Кагановича, а если удачно сложатся обстоятельства – и Сталина. В конце концов для успеха операции был выбран бесшумный пистолет, распыляющий ядовитый газ. Самому Виктору пообещали антидот.

18 июня 1943 года, после двух недель подготовки их повезли в Главное управление имперской безопасности на личную аудиенцию к руководителю «Цеппелина» оберштурмбанфюреру Гайнцу Грефе. Затем лично в подготовке операции решил принять участие шеф службы имперской безопасности Германии Кальтенбруннер. Именно он задал новое направление – родственника Виктора будут вербовать от имени американцев. Как человек прагматичный он понимал, что терпящая всё новые поражения Германия будет выглядеть не столь привлекательной для сотрудничества. Будущая операция получила кодовое название «Предприятие «Джозеф» («Иосиф»). А агента «Попова» Кальтенбруннер воспринял буквально как божий дар. Ведь Гитлер требовал непременно пробиться сквозь заслоны СМЕРШа и срочно узнать стратегические планы Сталина. Агент, имеющий такого родственника, был неоценим.

…В ночь на 20 июля 1943 года «Хейнкель-111», спецсамолет из особой эскадрильи рейхсфюрера СС Гиммлера сбросил «Северова» и Дуайта вблизи подмосковного города Егорьевска. К утру они добрались до ближайшего отдела СМЕРШ, а через несколько часов после этого уже были на Лубянке.

Зафронтовой агент Виктор Бутырин («Северов», «Попов») доложил начальнику 3-го отдела СМЕРШа полковнику Георгию Утехину их немецкое задание: завербовать «Л» и совершить теракт против Кагановича. А также разведчик привёз установочные данные и характеристики на 133 заброшенных немецких агента и 18 фотографий сотрудников «Цепеллина». Он же сделал 9 оттисков печатей и штампов, собрал образцы подписей руководителей. В распоряжении СМЕРШа благодаря ему появился особый пистолет для стрельбы зарядами с отравляющим препаратом, сконструированный в спецлаборатории Главного управления имперской безопасности. Информацию о том, что немецкая разведка задумала теракт против Кагановича, немедленно сообщили в НКВД.

Перепроверив ряд сведений, Абакумов, после совещания с Утехиным и начальником 3-го отдела полковником Владимиром Барышниковым, дал «добро» на начало операции «Загадка» - с возможностью гнать дезинформацию на высокий уровень немецкой разведки, а может и выманить в Подмосковье кого-то из профессионалов.

Точку связи «Иосифа» организовали в подмосковной Малаховке, в Москве началось оборудование конспиративной квартиры на случай, если из «Цепеллина» направят курьеров для проверки. За Дуайтом поставили плотную слежку. Никто не исключал, что за ширмой помощи нашему разведчику в Москву пробрался профессионал абвера.

Выход на связь агентов с позывными «РR 7» невероятно порадовал немцев. Единственное – приходилось ждать, пока объект вербовки «Л» прибудет в Москву из командировки. Возможность получить от него данные о перевозках на Восточном фронте нужны были как воздух.

Затем от «Иосифа» со ссылкой на «Леонова» пошла первая стратегическая дезинформация. Разумеется, немцы не были доверчивыми простаками, но и у СМЕРШа была раскинута целая сеть групп для радиоигр, что позволяло взаимно поддерживать иллюзию правдивости информации с помощью подтверждения.

Немцы настойчиво добивались вербовки «Л». Абакумов, Утехин и Барышников решили выманить из Берлина в Москву кадрового разведчика. Сообщили, что «Л» согласен на вербовку союзниками, но требует американский паспорт и сумму в валюте. Для доставки с самолёта собирались сбросить в качестве радиста офицера СС Алоиза Гальфе. Но по техническим причинам отправка у немцев не получилась. Чтобы их поторопить, в радиограмме отправили информацию, что «Л» предлагают высокую должность в Москве и теперь он колеблется.

Немцы ускорились в ночь на 30 марта 1930 года эсэсовец десантировался под Егорьевском, «упакованный» радиостанцией, чистыми бланками документов и солидной суммой советских и иностранных денег для вербовки «Леонова». Чтобы не гоняться за немецким агентом по лесам, встречу ему назначили прямо на перроне ж/д вокзала.

В новой радиограмме немцам сообщили, что «Леонов» деньги взял и требует американский паспорт. Немцы ликовали – старая истина о том, что деньги правят миром, снова сработала. А задание на ликвидацию Кагановича отменили.

«Цепеллин» потребовал возвращения в Берлин Дуайта-Попова. Не отправить его не могли. Но и отправлять было сомнительно. Выдержит ли он допросы подручных Мюллера, если окажется в его ведомстве? Затягивали отправку, как могли, готовясь к захвату самолёта. К счастью, и у немцев не было единого мнения, стоит ли идти на такой риск.

Радиоигра «подвисла» и в СМЕРШ решили придать немцам ускорение новым сообщением: якобы «Л» до 19 июля 1944 года будет иметь в своём распоряжении план воинских перевозок на июль, август и сентябрь. Из него можно определить, какие, куда и в каком количестве перевозятся грузы. «Завербованный» согласен за дополнительное вознаграждение, чтобы бумаги сфотографировали. 20 июля он вернёт план руководству.

Для отправки человека за такой информацией самолёт из своей личной эскадрильи выделил Гиммлер. За линию фронта к русским отправлялся надёжны курьер из кенигсбергской школы разведчиков-диверсантов Иван Бородавко. Сброс ожидался в ночь на 20 июля под Егорьевском. На следующий день ровно в 12.00 точно на месте, где был арестован предыдущий агент, повязали и Бородавко. Вскоре группа «Иосиф» сообщила, что материалы готовы. Но шёл уже август, а самолёта за ними всё не было.

Чтобы активизировать операцию, «Иосиф» направил радиограмму через голову начальства из «Цепеллина» непосредственно Кальтенбруннеру. За всю историю работы ГУ имперской безопасности впервые рядовой агент обращался напрямую к руководителю. «Иосиф» заявил, что рискует, выбирая новую площадку, добыл уникальные материалы, которые важны для Германии, но стареют. А самолёта всё нет и нет.

Кальтенбруннер устроил грандиозный «разнос» подчинённым. Теперь за материалами срочно готовился самолёт и целая группа из «Цеппелина». Но…в ночь на 11 августа лётчики промахнулись с районом. Следующий прилёт ждали в ночь на 15-е число.

Группа захвата СМЕРШа выехала на местность. Авиаторы просчитали данные и вырыли канаву с расчётом так, чтобы «Хенкель-111» угодил в неё шасси. Но…приземлялся специальный немецкий самолёт для высадки диверсантов «Арадо-232». Засада сорвалась. У кого-то не выдержали нервы и раздалась автоматная очередь. Немецкие лётчики молниеносно развернулись, моторы взревели и самолёт взвыл вверх. Казалось, операция «Загадка» рухнула. Но чекисты решили попробовать её «реанимировать»..

21 августа «Иосиф» сообщил радиограммой немцам, что Бородавко пропал неизвестно куда, Гальфе погиб в бою, а сами Бутырин и Дуайт, будучи легко ранеными смогли скрыться от погони в лесах. И теперь в Москву возвращаться не могут.

Кальтенбруннер рвал и метал. Немцы уверились, что их предал Бородавко. А радиоигра продолжилась. Группа «Иосифа» якобы «блуждала» по советским тылам вплоть до апреля 1945 года, не забывая снабжать немецких начальников дезинформацией и вытягивая материальные ресурсы. 5 апреля 1945 года «Иосиф» получил последнюю радиограмму от немцев – просили их наблюдения о наступлении, продвижении резервов и транспорта.

Ещё больше интересных историй в моём